М.Я.Лемешев

Незабываемое.

(Из воспоминаний участника партизанского движения на Брянщине 1942-1943 г.г.)

31 мая 1941 года я закончил семилетнюю школу с похвальной грамотой « За отличные успехи и примерное поведение». Это был довольно большой, красиво оформленный лист с портретами Ленина и Сталина, который моя мама поместила в особую рамку и вывесила на стене рядом с множеством семейных фотографий. Было мне в это время 14 лет. С первых же свободных от учёбы дней я приступил к работе вместе с отцом на колхозной конеферме. Дело это для меня было привычное, поскольку на этой ферме я работал с пяти лет и не по нужде, а из потомственной любви к лошадям, тем более потому что на ферме наряду с рабочими лошадьми были и красавцы – орловские рысаки – особая забота моего отца.

Пока мы размышляли, где и как продолжить моё образование, 22 июня грянула Великая Отечественная война. Буквально, через неделю все военнообязанные мужчины села были мобилизованы. Мобилизованы были в Красную Армию и все доброкачественные лошади. Я, как и другие подростки, вместе с женщинами работал на полях. Все работы выполнялись вручную. Во время уборки женщины жали рожь серпами, а мы – ребята отвозили снопы на тележках и обмолачивали их цепами. Намолоченное зерно практически тут же отвозилось в город Брянск, отстоящий от нашего села на 15 километров и сдавалось в фонд Красной Армии.

Приближалась осень, завершалась уборка в садах и огородах. Картошка, капуста, яблоки раздавались по трудодням, а 9 октября 1941 года в село вошли немцы. Колхоз был упразднён, скот, который частично ещё оставался на фермах, оккупантами был полностью конфискован. Началось выживание селян в форме частного хозяйствования. Работы велись только в домашнем хозяйстве, а с наступлением весны 1942 года на приусадебных участках. Жители села вели очень замкнутый образ жизни, почти не общались между собой.

Летом этого же года в селе тайно появился связной из партизанского отряда, который назвал себя «дядей Семёном». Первую беседу он провёл с моим другом Толей Никулиным, отца которого, бывшего председателя колхоза, связной знал по довоенной работе. Им же была сформирована партизанская группа из четырёх человек. Кроме названного Толи, в неё были включены Петя Касилов и Рудик Юдин, и я. Мне было 15 лет, а моим друзьям по 16.

Мы ожидали, что «дядя Семён» уведёт нас с собой в большой партизанский отряд, но он решил иначе, заявив, что мы будем самостоятельной партизанской группой содействия, и дал ей громкое наименование «Родина». В задачу группы входило обеспечение партизанского отряда информацией о расположении и численности немцев в нашем и соседних сёлах, о продвижении живой силы и техники противника, а также передача немецкого оружия партизанам. Последняя задача была особенно актуальна и реальна потому, что на территории нашего села Теменичи были сосредоточены огромные склады оружия и боеприпасов. Нашей группе категорически запрещалось самим вести боевые действия. Для выполнения поставленных перед группой задач были указаны два места встреч с «дядей Семёном»: первое – у села Добрунь и второе - у села Полужье. Оба названные места встреч находились на расстоянии 7 километров от нашего села вблизи от берегов реки Десны и железной дороги Брянск – Выгоничи. На места встреч раз в неделю мы доставляли «дяде Семёну» добываемую информацию и похищаемое у немцев оружие и боеприпасы, кстати, хранившееся безалаберно.

Так продолжалось до июля 1943 года, когда по личному приказу Гитлера началась массовая долговременная операция по борьбе с брянскими партизанами, и контакты нашей группы с «дядей Семёном» по неизвестной нам причине были прерваны.

В августе этого же года, после сокрушительного разгрома немцев на Курской дуге, фронт приближался к Брянску. Готовясь к отступлению, немцы приступили к массовому угону молодёжи в Германию. Нарастала опасность попасть и нашей группе в резерв рабской рабочей силы, формируемой фашистами. Поэтому, наша группа перебралась через Десну и удалилась в глубину Брянского леса в направлении Карачева. В сентябре Красная Армия стремительно приближалась к Брянску. Немцы с остервенением продолжали операции по борьбе с партизанами, используя отряды карателей мадьяр и, так называемые, ковровые бомбардировки. В одну из таких операций я получил тяжёлое ранение. 17 сентября Красная Армия освободила Брянск и окрестности. Мои друзья, будучи 1926 г. рождения, были призваны в действующую армию, а я попал в полевой госпиталь. По излечении вернулся в родное, полностью сожженное фашистами село, и приступил к посильному возрождению нашего колхоза «Первая пятилетка».

В заключение следует подчеркнуть, что такова не только моя личная судьба, но и судьба сотен тысяч моих сверстников военной поры.